Без пяти 100
20 ВЕК был богат на события разного характера. Революции, войны,
репрессии, коллективизация, перестройка, путч, миллениум… Линда Форсель родилась через три года после Октябрьской революции, в 1920 году,
еще шла гражданская война. За свои 95 лет она многое повидала: какие-то события обходили ее семью стороной, другие оставляли глубокий след в ее жизни.
ПОТОМКИ
СОСЛАННЫХ
ДЕДА Линды Степановны еще в конце 19 века выслали из Эстонии в Сибирь за какуюто провинность, и он обосновался в Верхнем Суэтуке. Здесь, как и другие крестьяне, обрабатывал землю, которая в отличие от эстонской давала щедрые урожаи, вел единоличное хозяйство, растил детей. Шло время, дети стали взрослыми, создали свои семьи. У Степана народилось пятеро детей. Линда была четвертой. В 13 лет она стала полноправной хозяйкой в доме – умерла мама. Старшая сестра Юля (1905 г.р.) уже была замужем, поэтому все заботы по дому легли на хрупкие плечи девочкиподростка.
В 1936 году в Суэтуке организовали колхоз «Колос», Форсели тоже отдали туда часть своего хозяйства: лошадь и корову – и сами стали новоявленными колхозниками.
Заботы заботами, но молодость брала свое. На танцы и посиделки с девчонками Линде бегать было некогда, но все же судьба не обошла ее стороной: встретила она того, с кем решила пройти неизведанную дорогу жизни. Август Орлик по происхождению был финном. Его деда выслали из Финляндии (г. Турку) за трубку: в кабаке сын местного богача забрал у парня трубку, а тот в ответ дал ему в лоб. За то и поплатился.
ДВАЖДЫ
ПРОВОЖАЛА
МУЖА
– НА СВИДАНИЯ, конечно, бегали, – вспоминает Линда Степановна. – А потом и вечер отвели. На свадьбе сидела в простой юбке и кофте, на нарядыто денег не было. В 17 лет стала замужней женой, переехала в дом свекра. Первый ребеночек у нас умер: тогда в деревне ни доктора, ни фельдшера не было, а в райцентр ехать далеко. А в 1940 родилась дочь Мария. В семье говорили на эстонском языке, но и русский знали неплохо.
В октябре 1941 Августа Яковлевича призвали на фронт – он защищал родину в кавалерии. Молодой солдат писал с фронта письма, где были и песни собственного сочинения. В одной из них такие строки: первая пуля убила моего коня, вторая – ранила меня. После тяжелого ранения в бедро Август Орлик лечился в Воронежском госпитале, а затем был отправлен на долечивание домой. Линда в это время уже жила отдельно, отец купил ей домик. Работы в колхозе – непочатый край: землю вскопать, сено накосить (гектар в день), пни корчевать (чтобы трудодень поставили, 60 штук нужно вытащить), да еще дома хозяйство и маленький ребенок. А тут такая радость: муж вернулся, хоть и покалеченный, но живой. Не успел Август рану долечить, колхозу помогать пошел: обозы с зерном в Минусинск гонял. В октябре 1943го его вновь призвали в армию, попал он в Эстонский полк. В этом же году у Орликов родилась дочь Лина, хлопот у жены прибавилось. А спустя год, в 1944, Август во второй раз вернулся в Суэтук, в этот раз почти глухим после тяжелой контузии.
– У папы вся шея была в шрамах, как будто ее плугом вспахали, – вспоминает Лина Августовна Орлик, которая в настоящее время живет под одной крышей с матерью. – Мама говорит, что и награды у отца были, но никаких документов о том, что он участник войны, у нас не сохранилось. После возвращения с фронта он два года пенсию получал как инвалид войны. Но мы пока ничего доказать не можем. Писали в разные архивы, пришла только справка, что в 1944 году он лечился в Ленинградском госпитале, и больше ничего нет.
РАБОТА
БЕЗ ОТДЫХА
ДЕНЬ Победы Линда Орлик помнит хорошо. Весна тогда ранняя была, солнышко обогрело землю, яблони во всю цвели. Разные эмоции вызвала весть о долгожданной Победе: ктото плакал, зная, что уже не вернуть родных, ктото радовался, ожидая возвращения служивых домой.
После войны Линда Степановна дояркой работала, 22 коровы в группе было, всех вручную доила. Сейчас боль в руках часто напоминает о том времени. Как говорит ее дочь Лина, что ни дурней корова, то к маме в группу определяли. Видимо, умела она с ними справляться. Подоит буренок, пять фляг погрузит на телегу и везет на быках на сливотделение. Прогонят молоко через большой сепаратор – сметанку и масло в город отправят. Август кузнецом в колхозе трудился, зимой уезжал в город деньги зарабатывать – валенки катал.
ДВА ВЕДРА
КАРТОШКИ
ОГОРОДЫ в деревнях огромные, это мы сейчас пять соток трактором пашем, а тогда полгектара вручную вскапывали, садили, обрабатывали. У Орликов под овощи было отведено 45 соток: и семья немаленькая, и хозяйство кормить надо. В 1952 году вышел указ, что можно садить в огороде только по 15 соток на работающего члена семьи: то есть всего на двух – Линду Степановну и Августа Яковлевича. Орлики выполнили указ – 30 соток засадили. А потом решили в июле, уже после праздника Ивана Купалы, подсадить еще два ведерка. «Добрые» люди увидели, доложили куда надо, и хозяйку, на тот момент мать троих детей, осудили на шесть месяцев принудительных работ в Курагинском районе. Поехала она в Минусинк, продала там барана, чтобы было на что ездить в соседнюю территорию. Но ей повезло: после смерти Иосифа Сталина объявили амнистию, и Линда осталась со своей семьей.
ТРУЖЕНИЦА
И МАТЬ
В ПОСЛЕВОЕННЫЕ годы в семье Орликов родились пятеро детей. В 1962 году поставили новый дом. Линду Степановну перевели телятницей: в группе 100 телят на подсосе соответственно плюс 40 коров. За телятами ухаживали все вместе: и муж, и дети помогали.
Труженица тыла и ветеран труда Линда Степановна награждена орденом «Материнская слава», ведь они с мужем вырастили семерых детей: четыре дочери и три сына. Трое живут в Суэтуке, дочь в Калининградской области, один сын в Эстонии, другой – в Свердловске. Дочь Лина теперь за хозяйку в родительском доме, но Линда Степановна держится молодцом: перед нашим приездом собиралась к внуку идти. Вот что значит закалка – ее организм с малых лет привык переносить трудности и невзгоды. Память не подводит: одно то, что она попрежнему знает два языка (с нами именинница общалась на русском, а с дочерью — на эстонском), уже говорит о многом. Дай бог ей здоровья и любви близких.
Татьяна
МЕНЬШИКОВА.
|
