Отечественная
ЭПИЗОДЫ ФРОНТОВОЙ ЖИЗНИ
21 ИЮНЯ 1941 года. 
Шел обычный рабочий день 
в далеком сибирском поселении 
Нижнем Кужебаре на самом юге 
Красноярского края. Близился 
закат, деревенские жители 
заканчивали свои повседневные 
хлопоты.
Моя мама обратила внимание,  что закат в этот вечер странный. Что-то зловещее было 
в надвигающихся сумерках. Небо на горизонте багровое. И это зарево, казалось, меняло 
свои формы: то волной прокатится, то вдруг приобретет фигуру скачущего коня и всадника. «Ой, не к добру» — испуганно шептали женщины, крестились и спешили в свои избы.
А на другой день по улице  бежал местный почтальон с криком «Война! Война!». Радио и электричества в ту пору в деревне не было. Только на здании сельсовета висел громкоговоритель. Все жители, и стар и мал, устремились к нему. Тревожный голос словно оглушил их: «…Граждане и гражданки Советского Союза! Сегодня, 22 июня в 4 часа утра без объявления войны германские войска напали на нашу страну…». 
Тревога поселилась в каждом доме.

ПРОВОЖАЛИ 
С ТРЕВОГОЙ, 
ЖДАЛИ С ВЕРОЙ
   
   ОБЪЯВЛЕНА всеобщая мобилизация. Первыми ушли на фронт двенадцать человек:  мой отец Подсадников Климентий Кузьмич, его два брата Анисим и Александр, племянники – Михаил и Николай Подсадниковы, односельчане – Семен Солдатенко, Архип и Иван  Баюсовы, Дмитрий Посохин, Иван Колмаков, Алексей Леденев, Иван Лубенников. Их провожали всем селом. Подсадникова Ефросинья провожала троих: мужа и сыновей. Она громко причитала, рыдала, падала, теряя сознание. Вставала, тянула руки к сыновьям, словно чувствовала, что видит их в последний раз. Они погибли. Их имена внесены в Книгу Памяти по Красноярскому краю.
   Мама была немногословна: «Вернись живым», — сказала  мужу. Она не плакала. Считала, что плакать, отправляя в далекий и опасный путь, – плохая примета.
   Отец уходил на фронт, оставляя дома жену и четверых детей. Младшей дочке только-только исполнился один год. Долгие четыре года связь с семьей – это редкие, короткие письма. 
   Климентий Кузьмич вернулся домой в сентябре 1945 года. Торопился, вбежал в холодный дом: отапливать нечем, дров не было. Ребята сидели на едва теплой русской печке. Со слезами на глазах протянул отец руки к своим детям, но они испуганно жались к стенке, прячась друг за друга. Не узнали. И только 15-летний сын Алексей бросился на шею с криком «Папка! Папка вернулся!». 
   Острой болью резануло сердце отца, когда он узнал, какие трудности пережила его семья. Жена трудилась в колхозе с раннего утра и до позднего вечера. Все для фронта, все для Победы! Таков был призыв. Все работали, не покладая рук. На домашнее хозяйство времени почти не оставалось. Дети помогали, как могли.  Старшая дочь ездила в обозы на лесозаготовки вместе с женщинами и стариками. В военные годы узнали, что такое голод и холод. Варили суп из крапивы, свекольных листьев. Собирали поздней осенью остатки подмерзшей картошки на колхозном поле. Соль была только по праздникам. Не хватало дров, не было спичек. Шли с лучинами к дому, где уже топилась печь, а потом бережно несли домой огонек и растапливали свои. Поддерживали огнедышащие угольки как можно дольше.    
   К несчастью, заболела мама. Образовалась у нее на ноге незаживающая рана. Ни мази, ни примочки, ни лекарства не помогали. В больнице разводили руками – ничего сделать не можем! Мама уже не наступала на ногу, с трудом передвигалась, опираясь на табуретку. Одна местная бабушка посоветовала «Молись Николаю Угоднику!» И она молилась. В молитвах положила 40 земных поклонов этому великому святому. И чудо произошло! Рана стала потихоньку заживать. На всю голень остался только страшный след. Маленькая иконка Николая Чудотворца всегда была с мамой до конца ее жизни, а на груди, на скромной цепочке она носила медальон с его изображением.
   
НА ВОСТОК, 
В МАНЬЧЖУРИЮ!
   
   О ВОЙНЕ отец рассказывал неохотно, о себе вообще говорить не любил. Считал, что в эти годы всем было трудно. И на фронте, и в тылу. И все-таки несколько эпизодов из его фронтовой жизни удалось от него услышать. Его отправили на Восток, в Маньчжурию. Воинская часть входила в состав 1-го Дальневосточного фронта.
   Нападение Германии на Советский Союз не было неожиданностью для Японии. Уже 22 июня в Токио проходило специальное совещание правительства, на котором уточняли имевшийся план нападения Квантунской армии на СССР. За время Великой Отечественной войны японцы 779 раз нарушат сухопутную границу, 433 раза вторгнутся в воздушное пространство СССР. Но группировка Советских Вооруженных Сил на Дальнем Востоке была способна сокрушить японские войска в Маньчжурии. Учитывая реальную опасность агрессии со стороны империалистической Японии, верховное главнокомандование в течение всей войны будет вынуждено держать на Дальнем Востоке 30% боевых сил и средств всех Советских Вооруженных Сил: сухопутные войска, авиационные дивизии, орудия и минометы, боевые самолеты. 
   Сталин опасался войны на два фронта. Войска перебрасывались то на запад, то на восток. По данным советской разведки, численность и вооружение Квантунской армии непрерывно увеличивались, японские войска готовились захватить Транссибирскую магистраль и считали, что эта железная дорога должна быть отдана под полный контроль Японии и Германии. Японцы были уверены в победе на Дальнем Востоке. Они рассредоточили свои вооруженные силы на тысячи километров вдоль границы, часто нарушали ее, вели настоящую разведку боем. 
   Климентий Кузьмич рассказал о том, как задержал вражеского лазутчика: «Несколько дней было тихо. Погода стояла дождливая, ночи — темные. Красноармейцы чистили оружие, чинили одежду, писали письма домой, хоть и знали, что отправят их еще не скоро. Наступила ночь, темная, холодная. В натопленной землянке было душно. Не спалось. Да и скоро заступать в караул. Вышел из землянки, тишина настораживала. Всмотрелся в темноту и скорее почувствовал, чем увидел фигуру врага в маскировочной одежде. Они были большие мастера маскироваться. Он смотрел на меня, в руках оружие, что-то шептал, вроде «хенде хох!». Оружия при мне не было. Рядом оказалась лопата, которой днем рыли окоп. Мы лопаты держали всегда рядом, под рукой, на случай срочной необходимости. Я схватил ее, в два прыжка настиг японца и ударил его по голове. Оглушенного притащил в штаб нашей части. Там он рассказал, что мы почти окружены, на рассвете будет бой и нас уничтожат. По тревоге мы мобилизовались в считанные минуты. 
   Помню, гнали тогда врага до самой границы, прорвали укрепленные районы. За каждой сопкой японцев было видимо-невидимо. С криками «За Родину! За Сталина! Вперед!» мы преодолели сопки и горно-таежную местность. Ноги подкашивались, пот заливал глаза, но мы шли и шли вперед, уничтожая противника. Та ночь вылилась в череду боев. Казалось, можно потерять жизнь, сделав шаг, а в итоге удалось пройти сотни километров по горной тайге. В этом жестоком многодневном бою мы продвинулись к городам Харбин, Мишань. Много было убитых, раненых. Я получил тяжелую контузию. Очнулся уже в передвижном госпитале. Голова перевязана, глаз закрылся, уши словно ватой заткнуты, руки не двигались. После госпиталя вернулся в родную часть.
   Я еще не раз мысленно прощался с жизнью. Не забыть лето сорок четвертого. Наша часть почти окружена. Из продуктов осталась крупа, несколько банок тушенки и сухари. Вода закончилась. Ближайшая река в километре от места нашего расположения. Жара. Кто-то падает от изнеможения, у кого-то вместо слов вырываются хрипы. Тогда казалось, глоток воды облегчил бы всем жизнь. Командир части даёт мне задание незаметно пройти к реке и вернуться с водой. Суровый и, казалось, очерствевший от войны, он вдруг обнимает меня со словами: «Солдат, пожалуйста, вернись с водой!». Поодиночке на задание не ходят. Мы с товарищем, обвешанные солдатскими фляжками, идем тихо, пригнувшись. Знаем, что враг опытный и хитрый. Но несколько раз фляжки стукнулись друг о дружку, и неприятель услышал этот звук. Когда шли обратно, начался обстрел. Пулей сбило с меня пилотку. Я быстро надел каску, мы упали и поползли. Выстрелы продолжались, пули свистели совсем рядом, одна скользнула по моей каске, оставив глубокую вмятину. В этот момент вспыхнула мысль «Всё, война для меня закончилась!» Я не заметил, как потерял две фляжки. Товарища отправил вперед, а сам вернулся за ними. Тогда я приказал себе, что должен доползти. И дополз. Грязный, в разорванной одежде, но с водой!».
   На западных фронтах шли ожесточенные бои. Квантунская армия продолжала усиливаться. Предполагалось, что она начнет активно действовать после решающих побед Германии над Советским Союзом. Но этот день не наступил. После разгрома фашистской Германии Япония капитулировала. Разгромом Квантунской армии и капитуляцией Японии закончилась вторая мировая война. 
   
СМЕРТЕЛЬНЫЙ ВЫСТРЕЛ В ДЕНЬ ПОБЕДЫ
   
   «ПОБЕДУ отмечали все вместе: солдаты, офицеры, командиры – все за одним столом. Радостно обнимались, кричали «Ура!», о трудностях боевых походов забыли. Не забыли погибших. Вспомнили каждое имя. Наш замполит Алексей, который не раз поднимал нас в бой, произносил речь. Мы завороженно слушали его. Не все услышали выстрел, после которого замполит упал. Пуля попала прямо в сердце. Плечо к плечу мы обследовали всю местность на несколько километров. Но затаившегося врага не нашли. Как сквозь землю провалился. Попался бы он нам, так пожалел, что вообще родился на этот свет. Мы не скрывали своих слез над могилой нашего Алексея, острой болью в сердце отозвалась смерть нашего фронтового командира. Минутой молчания почтили тех, кто не дошел до Победы».
   За храбрость и героизм в боях с Японией 308 тысяч солдат и офицеров были отмечены правительственными наградами. 
   В сентябре 1945 года участникам боев с японцами на Дальнем Востоке в составе 1-го Дальневосточного фронта приказом № 372 Верховного Главнокомандующего Генералиссимуса Советского Союза товарища Сталина объявлена благодарность. Получил ее и красноармеец Подсадников Климентий Кузьмич. Эта бумага не менее ценная среди всех других боевых наград Великой Отечественной войны, и ею по праву гордился каждый, кто получил скромный лист со словами благодарности Сталина. Все свои медали отец надевал только в день празднования Победы, а в другие торжественные дни на его пиджаке блестели три – самые главные: «За победу над Японией», «За победу над Германией» и орден Оте­чественной войны.
   
Нина КАПУСТИНА,
г. Абакан.