ПЕРВЕНЕЦ
МАТРЕНА Лященко Любар (Любар – город неподалеку от того места, где жила семья. Старшему ребенку в семье передавалась эта приставка к фамилии) родилась 18 ноября 1922 года в украинской семье в с. Капустино Шполянского района Киевской области. Как видно из фамилии, она была первым ребенком. Родители работали батраками, затем на сахарном заводе, где и познакомились. Оба были неграмотными, правда, потом отец прошел курсы ликбеза (ликвидация безграмотности) и даже помогал Моте с уроками.

УЧЕНЬЕ — СВЕТ
НА ЖЕЛЕЗНУЮ дорогу требовались рабочие, глава семьи устроился кондуктором. На узловой станции Шпола ему дали комнатку, куда перебралась семья: родители и Матрена с братом. Потом отец выучился на стрелочника, и они вновь в 1930 году переехали, теперь на станцию Дарливка.
— В Дарливке я пошла в школу, которая находилась на первом этаже двухэтажного дома, на втором, в одной из квартир, жили мы, — вспоминает Матрена Савельевна. — Училась хорошо, за что мне дали подарок от министра путей сообщения — ткань на платье. Это дорогого стоило, ведь тогда деревенские ребятишки ходили в самотканой одежде. Так я и училась в этой железнодорожной школе до 1 марта 1940 года. У отца ухудшилось зрение, и его рассчитали с железной дороги. Семья вернулась в Капустино, я заканчивала школу в Шполе: жила на квартире у чужих людей. Экзамены уже ходила сдавать из Капустино – 12 километров в одну сторону. На обратном пути меня забирал папа, котрый возил на сахарный завод в Шполу свеклу, зарабатывая тем самым на существование семьи.
Матрена Савельевна хорошо помнит своих учителей. Валентина Валентиновна Селенко преподавала в младших классах русский язык, в начальной школе тогда тоже были предметники. Историю преподавала еврейка Сара Авсеевна. Она организовала кружок, посещая который, Мотя Любар влюбилась в этот предмет. Еще учась в школе, Матрена два года подряд, после 8­го и 9­го класса, работала вожатой в пионерском лагере от железной дороги. Ей очень понравилось общаться с детьми. А в то время очень нужны были учителя, и им, выпускницам 10­го класса, предложили поехать в город Умань, где создавалась школа для учителей начальных классов. Посоветовавшись с отцом, Матрена написала заявление о поступлении в педшколу.
25 августа новоиспеченная студентка оправилась в г. Умань, взяв с собой подушку, одежду и немного книг. Купить все учебники девушка не могла, так как в семье, кроме неё, тогда уже было четверо детей.
— Нам дали общежитие, постельное белье выдали, и потекла студенческая жизнь, — рассказывает Матрена Савельевна, — в группе было 39 девчонок и один парень, которого через две недели забрали в армию. Да и нам вскоре пришлось ехать по домам: 17 сентября 1940 года в стране отменили бесплатную учебу для 8­10 классов школы, а также техникумов и институтов. Когда я приехала домой и все рассказала, отец решил: «Трудно будет, но будем учить». За обучение нужно было заплатить 150 рублей, стипендия за сентябрь — 75 рублей – пошла в зачет, необходимо еще столько же. В субботу папа съездил на рынок, продал двух подсвинков, вырученные деньги отдал мне.
Из 10 наших девчонок учиться вернулись только четверо. Мы сняли комнатку у одной еврейки (в Умани проживало много людей этой национальности), платили по пять рублей в месяц с человека и за свет, а ещё дрова покупали, чтобы печь истопить. Родители мне два раза в месяц отправляли посылки с сухими продуктами.
Год учебы подходил к концу. Еще немного, и диплом учителя будет на руках, уже и место в школе нашлось, даже 400 рублей выслало учреждение Матрене, чтобы она могла добраться до места. Но…шел 1941 год.

ВОЙНА
ФАШИСТСКАЯ Германия вторглась на территорию Украины. Начались бомбежки. Экзамены сдавали авралом — все за одну неделю. А потом всех студентов отправили из Умани.
— Мы оказались на узловой станции Устиновка, она была забита военными и студентами, — вспоминает Матрена Савельевна. – Очередь на билеты была большая, мы записались. Испугались, что не сможем добраться до дома. Но, на наше счастье, я встретила знакомого железнодорожника. Он посадил нас в товарный поезд: в пристройку для кондукторов. Я сошла в Искрино, что находилось в трех километрах от нашего Капустино, на попутной подводе доехала до сельсовета. Брат пришел, помог мне вещи донести. Мама с поля прибежала, отец вечером с завода приехал и сказал, что немцы в 80 километрах от нас. А ведь у них машины, что им это расстояние. Продукты мы спрятали в погребе, выкопав там глубокую яму, телок отец успел угнать в глухое село Толмач. Туда местные жители спрятали скот, который советские власти не успели отправить за Днепр.
На следующий день отца призвали на фронт. Уйти не успел, на заре в село вошли немцы. На русском языке захватчики объявили, чтобы все мужчины пришли на собрание села. Выбрав старосту, немцы поехали дальше, они спешили в Киев. В Капустино осталась небольшая часть. Матрена ходила нечесаная, перемазанная сажей, чтобы молодую девушку не заприметили немцы. Так прошел почти год.

НЕУДАВШИЙСЯ
ПОБЕГ
— 15 АПРЕЛЯ 1942 года угнали на работу в Германию брата Гришу, а через неделю меня и 14­летнюю сестру Лену, — рассказывает М.С. Любар. — Привезли нас в Австрию, в нескольких десятках километров от Вены были базы, куда натолкали пленных черт знает сколько. Потом нас разобрали по имениям: меня в одну сторону, сестру – в другую. Наревелись мы, а что делать. Наш хозяин был жестоким, и мы с подругой решили сбежать. Пришли в деревню, где стоял лагерь бельгийских военнопленных, они рассказали нам, что до границы с Чехией 15 километров, а там до дома недалеко. Но туда мы не добрались: заблудились и нарвались на жандармов. За побег нас на 14 дней определили в концлагерь. После лагеря мы попали к хорошей хозяйке. Я умела коров доить, поэтому мне поручили ухаживать за двумя коровами, утками и цыплятами. Кроме того в хозяйстве были козы, свиньи, куры. Нам, конечно, повезло, что мы оказались в Австрии, а не в Германии. Здесь были и сторонники, и противники фашистов, наша фрау Мария была против. Через год нам позволили написать домой, что, мол, живы, здоровы.
Три года Матрена Савельевна работала в Австрии. О том, что пережила в плену, что передумала за это время, когда не знала, что с братом и сестрой, как живут на аккупированной территории родители, наша героиня старалась не говорить многие годы. Очень тяжелы для нее эти воспоминания, да и не приветствовались тогда разговоры о нахождении в немецком плену.
В мае 1945 года всех угнанных на работу отправили в Вену, а затем к границе с Советским Союзом. Здесь организовали лагерь, и сотрудники СМЕРШа начали допрос. Матрена умудрилась в воротнике пиджака сохранить комсомольский билет. Дважды она отвечала на вопросы смершевцев. Многих после допроса больше не видели, а ей повезло. Трижды пленных проверяли врачи, чтобы не завезли на родину никаких болезней.

ВОЗВРАЩЕНИЕ
ДОМОЙ
ДОМОЙ Матрена вернулась только в конце июля: все железнодорожные мосты через реки были взорваны, ждали, когда их восстановят.
— 23 июля приехала в Капустино, а через два дня вернулся папа, — рассказывает М.С. Любар. – Он после освобождения Киева охранял столицу в войсках зенитной артиллерии, в июле 1945­го его демобилизовали за ненадобностью. Не успела я поужинать: наговориться с мамой не могли, пришел бригадир колхозный. «Работать­то умеешь?» — спрашивает. «Нет, — говорю, — немцы нас только танцевать учили». На следующий день меня поставили снопы к специальной машине подавать, ведь во всю уже шла уборочная.
Дней через пять после моего возвращения на родину в село приехал уполномоченный, он когда­то был учителем, а потом директором школы в Капустино. Отец рассказал ему, что у меня есть диплом учителя начальных классов, и попросил помочь устроиться по специальности. В итоге первого августа 1945 года мне дали первый класс в семилетней школе с. Станиславчик. Оно располагалось в 30 километрах от нашего села. После года работы, летом, всех учителей отправили на курсы: чтобы проверить, кому доверили воспитание подрастающего поколения.

И СНОВА В ПУТЬ
С КУРСОВ Матрена уехала на Кавказ. Вернулся из армии парень, с которым она познакомилась в Германии, и позвал её замуж. Здесь, в селе близ г. Минеральные воды девушка тоже преподавала в начальных классах. Но семейная жизнь не сложилась, и она вынуждена была вернуться к родителям. 10 месяцев не могла устроиться на работу: детей в послевоенные годы было мало, поэтому и на учителей большого спроса не было. С трудом устроилась в искрянскую школу. Пока сухо и тепло было ходила из Капустино в Искрино пешком. А потом квартиру сняла. Через два года появилось место учителя начальных классов в родном селе. Но радость была недолгой. Пока Матрена ездила поступать в педагогический институт г. Черновцы, на исторический факультет, осталась без работы. Видимо работа в Германии не прошла даром, сказали, что места для неё нет.
— Что делать, я не знала. У меня тогда уже маленький сынишка был, его ведь кормить, одевать нужно. В районном отделе образования мне дали газету «Советская Украина», где было написано, что набирают людей, которые желают жить и работать в Красноярском крае. Я показала это брату Грише, и он сразу поехал в Шполу, в контору, где ведали набором рабочей силы для Сибири. В результате в 1954 году мы с братом и сынишкой Мишей оказались в Минусинском районе. В д. Сухаревке была малокомплектная школа, во всех четырех классах уроки вел один педагог. Первое время я жила на иждивении у брата. А потом у учительницы заболел муж, и она предложила мне забрать у неё полставки: свой кусок хлеба будет.
В 1958 году М.С. Любар переехала в Каратузский район, вышла замуж и много лет посвятила детям: работала воспитателем в детском доме, директором еловской школы, инспектором районо. Но большинство каратузцев знают Матрену Савельевну как замечательного педагога, преподававшего им историю и географию. Наша героиня сейчас живёт в Сагайске. Награждена медалью «Ветеран труда». Её сначала отнесли к категории «Несовершеннолетние узники фашистских концлагерей», но потом сняли это «звание» и попросили вернуть доплату к пенсии. Объяснили тем, что на работу в Германию М. С. Любар угнали, когда ей было уже 20 лет, а в России совершеннолетие наступает в 18 лет (в Германии, кстати, в 21 год). Получается, что Матрена Савельевна ездила на заработки, а вот что заработала, это вопрос.
Судьба этой женщины очень непроста и интересна. Сколько еще страданий хранит её душа. Всего не перескажешь, да и зачем бередить с трудом затянувшиеся раны.
Татьяна
МЕНЬШИКОВА. (АП).