Крепкое село
У СЁЛ, как и у людей, бывают разные судьбы. По разным историческим причинам одни рушатся и исчезают с лица земли, другие с течением времени не только не стареют, а обретают новую силу.
Верхний Кужебар выстоял в бурном вихре 90-х-начала 2000-х годов. Хотя «потери» есть и у нас. Сейчас в нашей школе 93 ученика, а раньше было 230-240 человек. Эти цифры о многом говорят. Жива школа — жив и населенный пункт. Думаю, это не случайно.
Если необычное село, значит, в чём-то уникальна и его история. Даже сейчас в нашем районе, когда узнают, что ты из Верхнего Кужебара, у людей вырывается: «О-о, из Верхнего, ну как вы там?»
Мы, верхнекужебарцы, очень трепетно относимся к своей малой родине, к своему селу, которое находится в живописнейшем уголке Каратузского района. Наши места по красоте уникальны даже в масштабах региона. Наверное, поэтому село привлекает внимание многих известных и в Сибири, и в России людей, в первую очередь писателей. Бывали у нас Алексей Черкасов, Виктор Астафьев. Они по достоинству оценили Верхний Кужебар. Им понравились дома, постройки, палисадники, чистота и порядок на улицах, усадьбах. И, конечно, понравились люди, с которыми им приходилось общаться. Их впечатления получили отражение в книгах.

Им восхищались
писатели
ПРИРОДА, быт, обычаи села мы встречаем в трилогии А. Черкасова «Хмель», «Конь рыжий», «Черный тополь». У В. Астафьева в романе «Прокляты и убиты» Коля Рындин, один из главных героев, любимец (по-всему ощущается) автора — уроженец Верхнего Кужебара Каратузского района. Когда Виктора Петровича спросили: «Почему Колю Рындина в романе сделал верхнекужебарцем?», ответил: «Да человек он хороший. А куда еще хорошего человека поселить? Только в хорошее село». Верхнекужебарская школа с 23 июня 2004 года носит имя Виктора Петровича, и это большая честь для всех его жителей.
Итак, моя малая родина — кондовое сибирское село с добротными постройками, резными наличниками на окнах, со своими традициями. Стоит оно на крутом берегу реки Амыла, при выходе его из таёжных дебрей Саян в лесостепь Хакасско-Минусинской котловины. Место выбрано очень удачно — здесь и удобно, и красиво.
Жили здесь всегда крепко, потому как и золото мыли, и разбоем в тайге промышляли. Можно сказать, что основывался Кужебар на золоте и на крови, потому что там, где этот драгоценный металл, —там всегда зло. Золота в Саянских горах оказалось в изобилии, соответственно и крови пролилось немало.
Даже в толковании названия села (оно нерусское) одна из версий перевода (с тубинского) звучит «куже» — золото, «бар» — есть. А в четырёх километрах от села вверх по Амылу скалы подходят вплотную к самой реке. Называется этот скальный массив Разбойник. Старики рассказывали, что в незапамятные времена на тропе, которая здесь проходила (она вела на золотые прииски в верховьях Амыла), бывали случаи, когда местные чалдоны-лиходеи подкарауливали старателей, выходивших с приисков с золотом, и убивали их. Добычу забирали себе, а людей — в воду. Кужебарский урядник без работы не сидел.

Легенда-быль
ЕСТЬ ещё у нас, в окрестностях села, чудодейственный источник. Местные жители верят в целебную силу его воды и называют её «живой водой». Молва о «Святом колодце» разлетелась и по краю, и по России, и за ее пределы. Сюда приезжают даже из Израиля. Ежегодно 9 июля на источнике многолюдно: празднуется большой престольный праздник — Тихвинской божьей матери (на снимке).
Существует немало легенд о возникновении «Святого колодца». Одна из них — легенда-быль. Давайте на ней остановимся поподробнее. С началом «золотой лихорадки» многие верхнекужебарцы занялись извозом. Ранней весной по снегу они завозили в верховья Амыла на нартах инструмент и продукты, летом — по реке на лодках. Василий Петрович Целищев, занимающийся этим ремеслом, заметил однажды, как из тайги в районе зимовья Колны на берег реки вышли мужчина и женщина с ребенком на руках, делая ему знаки, чтобы он приблизился. Они попросили его довезти до села. Он согласился. Обратив внимание на их тяжёлый багаж, Целищев возгорелся желанием узнать, что находится в котомках у пассажиров, втайне предполагая, что там не что иное, как золото. Не зря поговаривают, что блеск этого жёлтого металла коварен и способен свести с ума, сделать жестоким. Так случилось и с Василием. Желание обладать чужим добром захватило его настолько, что он решился на преступление.
Особый нюх на золото не подвёл Целищева. В котомках действительно находились россыпи презренного металла, и теперь, лишённое хозяев, оно принадлежало только ему. Через какое-то время к берегу прибило утопленников, их обнаружили, опознали, но установить, кто повинен в их гибели верхнекужебарскому сотнику так и не удалось.
Оставшемуся безнаказанным Василию жить бы да богатеть на чужом добре. Но не тут-то было. Стало Василию тяжко от содеянного. Ни днем, ни ночью не находил он покоя до тех пор, пока не исповедался перед местным священником отцом Кириллом. Тот, укорив Целищева, ответил: «Бог простит» и попросил внести на благо церкви половину того, чем завладел разбойным путем извозчик. Разделили они ковшами золотой песок и стали жить-поживать.
С того времени стал Целищев таким набожным да правильным, что прозвали его селяне за это Святым. Только вот Святому, несмотря на набожность, лучше не становилось. Груз неимоверной вины за загубленные души так и не давал спокойно жить. Обратился он опять к отцу Кириллу, тот ему присоветовал: «Построй на пашне своей, где родник бьет, часовенку небольшую, в родник положи иконку. Если удастся, чтобы люди, найдя этот родник, уверовали в его священную чудодейственную силу, снимет Господь с тебя тяжкий грех». Сказано – сделано. Пашня Святого невдалеке от Кужебара располагалась. Ходили как-то бабы по клубнику, да и наткнулись на родник с иконкой. С тех пор стали называть тот родник святым. Ежегодно в тот самый день, когда его обнаружили, приходят сюда верхнекужебарцы, и, как известно, для села этот день ознаменован православным престольным праздником пресвятой Богородицы Тихвинской.
Краевед Леонтий Майков, в дневниках которого было описано это повествование, черпал информацию от старожилов, а насколько она достоверна, трудно судить. Поэтому нам приходится лишь принять эту легенду о возникновении святого родника. Правда это или ложь, не всё ли равно? Главное, что есть у кужебарцев хорошая традиция — собираться всем миром на природе за селом и пить не «горькую», а чистую родниковую воду, и хочется, чтобы было так всегда.

P.S. В 2012 году воду из колодца отправили на анализ в лабораторию г. Новосибирска. Результат анализа – чистейшая родниковая вода с необычайно высоким содержанием ионов серебра. Раскрылась тайна «святой воды», но когда я узнал об этом, стало почему-то грустно. Жаль, когда исчезает легенда.