Баба Шура
БАБУ Шуру из хлебного магазина помнят, неверное, многие. Тех Андрюшек и Петек, которым она из окошечка задней двери давала свежеиспеченные булки, давно зовут по имени-­отчеству. Но ее доброту они не забыли. 
   
   – НАЧАЛЬСТВО меня за это не ругало, — говорит Александра Михайловна Берзина, которой 26 июля исполнилось всего­то 90 лет.
   А.М. Берзина — не уроженка Каратуза. Она родилась в д. Жданова Тигрицкого сельсовета Минусинского района, куда ее родители переехали из России (так тогда говорили), из Тулы. По дороге в Сибирь отец потерял старшего сына, да так за всю жизнь и не нашел. 
   — Сестра Мария, старше на 12 лет, очень любила меня, поэтому забрала к себе в Каратуз, — вспоминает Александра Михайловна. — Ее муж Грехнев Александр Васильевич на лошади вез меня из Минусинского района. Он обращался со мной, как с родной сестрой, никогда не назвал Шурка, только Шура. Я росла вместе с тремя племянниками. В школу ходила, Зуевская она называлась, потом там телевизоры, холодильники ремонтировали, теперь это здание заброшено. Александр Васильевич работал инспектором в Госбанке, часто бывал в командировках, ездил по золотым приискам и всегда мне какой­нибудь подарок привозил: брошки, ленточки, сережки. А сестра моя простой крестьянкой была, никакой работы не боялась. Сначала мы жили по ул. Советской, потом зять купил квартиру в доме на ул. Колхозной, номер восемь. Мама часто в гости приезжала, отец реже: он болел, потеря сына подкосила его здоровье.
   Война. Это страшное слово прозвучало из круглого радио, что висело в квартире Грехневых. «22 июня ровно в четыре часа нам объявили, что началась война». Говоря эти строки, юбилярша не смогла сдержать слез. 
   – Сначала мужчин днем забирали, но по селу стоял такой рев, что стали увозить поздним вечером, когда дети уже спали, – вспоминает Александра Михайловна. — Меня тоже чуть на фронт не призвали, потому как стреляла метко. До войны любила в тир ходить, что за церковью был, все мишени легко выбивала. А в вой­ну нас обучали военным премудростям: под горой Шумилихой крутой яр находился, мы в него заляжем и стреляем по чучелу. Тогда и обратили на меня внимание, но сестра спасла от фронта – отправила к маме в деревню, а то быть бы мне снайпером.
   Досталось женщинам и подросткам в военные годы, столько лет прошло, а они не могут спокойно говорить об этом. Страна призывала: «Все для фронта, все для Победы», и 15­летние мальчишки и девчонки работали наравне со взрослыми.
    – С племянником в рощу за дровами ходили: нарубим, на санки сложим и везем домой, снег по пояс, а мы идем. В войну каратузцы почти всю рощу вырубили. Волков не боялись, а что их бояться. Тогда в лесу много зверя было: и козы, и сохатые, хищникам незачем было на нас нападать. На корове домой сено привозили, что летом вручную накосили и сметали. Огород у нас большой был, когда вручную его вскапывали, а когда и на коне пахали. Работали, как все, не жалея сил, лишь бы быстрее врага победили. Мужа сестры в 1943 призвали на фронт, там и погиб, осталась Мария вдовой с тремя детьми. Но всех вырастила, в люди вывела: все с высшим образованием, в почете. Брата моего младшего с 1927 года тоже в армию брали, но в боях он не участвовал: что с них мальчишек взять было? Они в г. Выборге окопы копали, в общем, делали все, что прикажут.  
   Когда в Каратузе узнали о Победе, на улицах было так шумно: люди обнимали друг друга, радовались и тут же плакали. Счастье было неимоверное. 
   Муж Александры Михайловны тоже фронтовик: в 1939 году его призвали на срочную службу, а домой он вернулся только в 1946 году. Работал трактористом в Пятилетке Черемушкинского совхоза, в Каратуз на ремонт приезжал.
   — Сестра часто на квартиру приезжих пускала, вот так мы с моим будущим мужем и встретились, — продолжает А.М.Берзина. — Он на тракторе к нашей ограде подъехал и сел обедать: достал картошки вареной, хлеба, тогда и этому рады были. А когда меня увидел, спросил: «Ви кто?». Он латышем был, поэтому говорил с акцентов. Вот так и «навикались». На свидания в Каратуз приезжал когда на тракторе, а когда и на велосипеде. А седьмого ноября 1947 года мы поженились, свадьбу в Нижней Буланке справляли. Немного пожили у его родителей и в Каратуз перебрались. Дочка у нас родилась. А потом и сын.
   Александра Михайловна окончила поварские курсы в г. Канске и пошла работать поваром в детский сад, который располагался в каменном доме на месте теперешнего сельсовета.
   — Дети ведь привередливые бывают: никак мясо не хотели есть, побросают его под стол, а нянечка потом убирает, — вспоминает моя собеседница. — Ну, думаю, перехитрю я вас, все равно белок будете получать. Сварю бульон, мясо вытащу, перекручу на мясорубке и в суп. И вроде бы мясо в бульоне не плавает, и дети мясом накормлены. Попросили меня сделать манный пудинг, а он получился с комками. Я так расстроилась. А заведующая говорит, что, мол, не переживай: пропусти через мясорубку, добавь яиц, маргарина и запеки. А потом я так приловчилась его делать. Молока тогда много в сады привозили. Оно скиснет, я в простоквашу насыплю манки, яиц, соды и испеку. Дети мой манник тортом всегда называли, ели с удовольствием. Зимой я любила  ребятишек на санках катать, как разгоню и в сугроб их вывалю. А они хохочут.
   После детского сада юбилярша много лет была продавцом в сельпо каратузского райпотребсоюза, и здесь ребятня всегда крутилась возле нее. Баба Шура давно на пенсии, а благодарные покупатели помнят ее.
   — Дочка у меня золотая, и зять золотой, – говорит А.М. Берзина. – Посмотрите, какую они мне печку сделали, разве скажешь, что это обогреватель. А квартиру как благоустроили, я теперь как горожанка живу. И в город меня свозили, там глаза прооперировали, теперь вот и вас всех вижу, и кровиночек моих – их фотографии на стене висят, полюбуйтесь, какие красавцы. У меня ведь три внука и две правнучки.  Дочка часто в гости приезжает, а когда ее нет, социальный работник мне помогает. 
   Александра Михайловна сама печь топит, кушать готовит. От цветочков, которых у нее раньше было много, пришлось отказаться, на них уже сил не хватает. Как она сама говорит: «Жизнь – это сплошные кочки и вечный экзамен, и нужно суметь его пройти. Материальных богатств я не нажила, зато морально богата».
  Татьяна МЕНЬШИКОВА.
Фото автора.