Знамя труда
Четверг, 28.03.2024, 18:32
Меню раздела сайта
Статистика
Яндекс.Метрика
Главная » 2010 » Сентябрь » 2 » амыльские перекаты
04:01
амыльские перекаты

История рода —
история страны
ПО ПРЕСТИЖНОМУ району современного Красноярска шагал мальчишка в некой растерянности. В школе дали задание – подготовить доклад на тему «Мой дед – герой», и Иосиф Трубин тщетно пытался вспомнить, что рассказывали об этом в его семье. Ничего не приходило на ум. «Ладно, — просветлел Иосиф, — спрошу у мамы, она точно поможет». Вечером, за ужином, он поделился проблемой с семьёй.
НЕ ЗНАЛ этот восьмилетний мальчишка, сколько эмоций вспыхнуло в душе Анны Трубиной, вдруг сиюминутно осознавшей, что своих предков она знает лишь по коротким обрывочным рассказам, что не имеет понятия, кто из ее дедов герой, а кто нет. Она слышала, что ее прадед репрессирован и расстрелян, об этом вспоминали очень редко, не принято было говорить, что в семье есть враг народа. Что дед ее воевал на фронтах Великой Отечественной войны. Но какими они были? Что свершили в своей жизни? Об этом не рассказывал никто. Анна поняла, теперь это будет сидеть в ее голове острой иглой и не даст больше покоя. В ход пошли компьютер, интернет, сайты госархивов и данных по репрессированным. Поиски оправдали себя — она нашла упоминание родной фамилии — Пантилеймон Сысоев, ее прадед.
ЭТО и стало отправной точкой для дальнейших событий. Полтора года поисков, в результате которых летом 2010 года в Нижнем Кужебаре состоялась, пожалуй, историческая встреча родственников, представителей родов Сысоевых, Бурцевых и Татаренко, съехавшихся с разных концов необъятной России.
— Все началось прозаически, — говорит Анна Николаевна. — Школьное задание младшего сына заставило по-иному взглянуть на себя – кто мы, родства не помнящие? Потянула за маленькую ниточку и увидела столько всего, что остановиться уже невозможно. Бесконечные запросы, письма, телефонные звонки, работа в архивах. Но когда читала протоколы допросов моего прадеда, я плакала. Это страшное время. Восстанавливая по крупицам всю историю рода, я удивлялась – откуда эти люди брали силы и мудрость. Как, будучи неграмотными, они делали экономические расчеты, умели строить отношения и возводить дома.
Изначально я пообщалась со старейшими представителями рода, с теми, кого знала. И каждый из них давал мне новую информацию. И однажды отправилась к истокам — поехала на родину предков в село Коротыш Орловской области.
Сложно передать словами те ощущения, которые испытываешь, ступая на землю, по которой два века назад бегал твой прадед, слыша родные фамилии – все те же Сысоевы, Татаренко, Бурцевы. Их там не просто много, по большому счету, все жители приходятся родней. Рассматривала фотографии на школьных стендах и в каждом лице видела знакомые черты. Пусть кто угодно говорит, что люди разные. Глядя сегодня на фото даже самых дальних родственников, я вижу – мы все похожи, есть один ген, связавший нас крепче любых уз. Общение с орловцами привнесло много нового в мое расследование. Я набрала земли с родной сторонки и отправилась дальше – в Краснодарский край, где абсолютно случайно нашла еще одну веточку рода. Списалась с теми, кого не смогла навестить, позвонила всем, чьи телефоны нашла. И, знаете, нет ничего приятней, чем собирать семью через несколько десятков лет разлуки.
История любого государства – есть история каждого человека. И может быть, рассказывая о своих предках, я смогу хоть немного воссоздать то, чем они жили, во что верили. Каким был мир до нас.

За лучшей долей
— Ну, родная, тронулись, — зычно понужнул лошадь Петр Сысоев, — далек путь предстоит, пошли с Богом.
Женская половина, как водится, «посуху» не уехала, всплакнув горько в пустом дворе, – что еще судьба приготовила, чем встретит? Горьким шепотом прощались они с родиной, пусть неласковой, но такой знакомой и близкой. Нарочито грубовато прикрикнул на домочадцев хозяин и, поклонившись еще раз притихшему дому, вышел за ворота.
Главную улочку села Коротыш, что Ливенского уезда Орловской губернии, запрудили подводы. Село разом покидали семьи четырех братьев Сысоевых. Старшему Петру, отставному унтер-офицеру, что отслужил в армии свои четверть века, дали разрешение на свободное поселение в Сибири. Он и явился инициатором переезда из безземельной и бедной орловщины. Возы полны крестьянского скарба, скотина, привязанная к телегам. Что смогли, то продали, немало пришлось оставить, остальное с собой. Всхлипывали бабы, досматривала сладкие сны расположившаяся в телегах ребятня. С суровым молчанием покидали они родные места.
Выехали за околицу, не сговариваясь, повернулись к Коротышу лицом, поклонились до земли, спасибо сказали. Попрощались и в путь двинулись. Идти далеко – где-то за Уралом, в Сибири глухой, есть места вольные, где земли много. Живут люди трудолюбивые. Немало весточек пришло на орловщину от первопоселенцев, много уже там народу с Рассеи было. Многие еще шагали по дорогам в края вольные. По пути присоединились к обозу Сысоевых семьи Бурцевых и Татаренко.
Караван был в пути почти год. В 1889 году прибыли в окрестности села Нижнего Кужебара. Еще почти год пришлось жить на выселках – община не спешила принимать в селе всех новичков, давали испытательный срок, по истечении которого, при положительной характеристике, принимали в общество, выделяли земли, согласно мужским душам в семье, лесосеку и место в черте поселения для строительства домов.

На новом месте
— ЗДЕСЬ строить будем,— определил Петр Сысоев.
С пригорка открывался удивительной красоты вид на предгорья Саян. А вокруг, сколько хватало глаз — плодородные земли.
Сказано – сделано. Через несколько лет выросли на том пустыре добротные дома, во дворах появилась живность, огороды радовали владельцев урожаями — растили овощи, лен. На пашнях сеяли зерновые. В «сысоевском» переулке, кроме братьев, поставили свои дома Бурцевы и Татаренко.
Залог крестьянского благосостояния — умение трудиться, не разгибая спин. А это Сысоевы умели. Чтили библейские заповеди, семьями ездили на службы в верхнекужебарскую церковь. Негласным старшиной был признан Петр, в доме которого росли трое сыновей — Артемий, Пантилеймон и Василий (по метрическим книгам села Артемий проходит, значит, он в Кужебар прибыл, но больше нигде нет упоминаний о нем. Что стало с самым старшим сыном Петра Васильевича, не известно).
Пантилеймон, середнячок, — крепкий, сильный, рассудительный и мудрый от природы. Перенимал все хитрости крестьянства. Уже в юном возрасте знал и умел вести дела на равных с отцом.
Василия, младшего, отправили учиться в школу, отец угадал в нем стремление к наукам. Парень был сметливым и до знаний охочим.
Каждый нашел себя на своем поприще, и хоть были они совсем разными, но любовь братская и уважение друг к другу накрепко в душах поселились. И с годами только крепла вера в силу Семьи.
Петр Васильевич смотрел на сына – Пантилеймон совсем взрослый, красивый мужчина. С любым инструментом управится, никакой работы не боится. Скоро тридцать стукнет, давно женить надо было, да за делами переселенческими некогда было невесту подбирать. Но более тянуть не стоит. Недавно в село бывший сослуживец приехал – Андрей Маренков, вместе солдатскую кашу хлебали. Хоть и лет с того времени прошло много, а помнится дружба солдатская. Он рядом расположился, а братья его дальше — в Казанцево — двинулись. У одного из них дочь взрослая есть. Заприметил ее Сысоев, а чтобы получше рассмотреть, надо заделье найти и навестить Маренковых в Казанцево. Сказано – сделано. Скоро собрался Петр Васильевич по делам в село неблизкое, друг-сослуживец родным весточку послал с просьбой пустить на постой и приветить Петра.
Обед в доме земляков подавали женщины. Девица на выданье Анна Егоровна шустро сновала от печи к столу, поднося блюда, прибирала, да все с приговором, за словом в карман не лезла. И собой хороша была. Понравилась она Петру Васильевичу. Не стал Сысоев задерживаться в гостях, дела все быстро решил и домой возвернулся. А вскорости заехали в Казанцево сваты от нижнекужебарских земель – просил Петр Васильевич Анну Маренкову за своего сына среднего – Пантилеймона. 31 августа 1898 года в приходе верхнекужебарской церкви венчались на счастливую жизнь молодые. Свадьбу играли в Нижнем Кужебаре, по традициям Орловской губернии.

Семья
СУДЬБА свела двух замечательных людей. Через несколько лет дом наполнился детскими голосами – восемь сорванцов один за одним подрастали, радуя родителей веселым смехом и шалостями.
Василий, который после окончания учебы вернулся в село и работал волостным писарем, приглядел девицу из семьи ссыльного поляка — Евсею Францкевич — в 1901 обвенчался с ней, и тоже жил в родительском доме.
Все внуки Петра Васильевича росли под одной крышей. Дружно жили три семьи. Время текло своим чередом. Зимы сменялись веснами, короткое жаркое лето с ароматами трав, и вновь терпкий запах увядающей листвы, долгие морозные вечера с протяжными песнями и жужжанием веретена.
Весной 1906 года в разгар посевной ушел из жизни Петр Сысоев. Все успел в жизни унтер-офицер: отслужить верой и правдой на благо Отечества, построить дом, вырастить сыновей и передать им опыт, знания и крепость духа.
Главой большого семейства становится Пантилеймон. Он умело и степенно решает вопросы повседневной жизни. В 1911 году проходит сход жителей села по вопросам межевания участков. В архиве сохранился список лиц мужского пола, из него видно, что два брата Сысоевых по-прежнему живут одним домом, вместе ведут хозяйство.
В 1914 году первая мировая война уводит обоих братьев. В их отсутствие хозяйствовали жены и подросшие сыновья. Отслужили оба брата, оба вернулись. Только дороги домой были разными. Василий надышался газом, что применяли противники, получил тяжелое ранение, попал в плен. Долго шел в отчий дом Кавалер Георгиевского Креста, да только радость от возвращения солдата домой была короткой, в 1916 году Василий умер, оставив Евсею с детьми на попечении старшего брата. Пантилеймон вернулся домой цел и невредим. И с удовольствием погрузился в крестьянские хлопоты. Теперь ему нужно было жить и трудиться за двоих.
Край, богатый дичью и рыбой, хранящий в своих недрах золото, щедро одаривавший плодородием пашен и сенокосов, открывал все свои богатства людям, умеющим работать. Даже тогда в огородах помимо привычных овощей росли диковинные арбузы. На полях вызревали овес и пшеница, тянулись ввысь стебли льна, конопли, ближе к солнышку поднимались подсолнухи и табак. В большой семье лежебок не было, зато и достаток был в доме. В семье Пантилеймона не делали различия меж родными детьми и племянниками, все поровну.
В 1917 году в Нижнем Кужебаре проживало 1022 человека. Засевали около 8000 десятин земли, содержали во дворах лошадей (711 гол.), крупный рогатый скот (881), почти полторы тысячи голов овец и коз, свиней (314). Коренных сибиряков в селе не было, все население — выходцы из западных губерний России.
Революция и гражданская война поначалу обошла стороной семью Сысоевых. Да и ни к чему была сибирякам смена власти с царской на советскую. Особых изменений до поры не было, а селянам все равно, кто там управляет, своих забот полно. В семье Сысоевых возмужали сыновья, невестились девушки. Пришло время свадеб. Дочерей отдавали замуж за своих — орловских переселенцев, далеко за женихами не ходили. Так породнились Бурцевы и Татаренко, ушли дочери в семьи мужей, а в дом Пантилеймона пришли невестки из других родов кужебарских.
Стал тесен отчий дом. Приняли решение отделяться: рядом ставили новые дома. Первый — для Трифона, женившегося на Марфе Калининой, потом Павлу, что взял в жены Анну Пермякову, и Прохору с супругой Дарьей Шапрановой. Старшие сыны уже успели по призыву в рядах Красной Армии отслужить и через положенный срок вернулись к родным. Несмотря ни на что, хозяйство вели сообща: этакий колхоз в миниатюре, в котором руководил старший мужчина в доме — Пантилеймон. Доброй помощницей была ему супруга Анна Егоровна. Мирно, в ладу со всеми невестками, вела домашнее хозяйство. Не было любимиц, не было ссор и сплетен. Терпению и мудрости стоило поучиться у этой женщины, она смогла сплотить всех женщин семьи в единую ячейку.
Каждое утро собирались домочадцы за столом в отчем доме. Мужчинам задание Пантилеймон расписывал, каждый нес ответственность за свой участок деятельности, женская половина так же все обязанности делила: одна — хлеба печь, обеды готовить, вторая — с детьми нянькаться, кто – в огород, кто – во дворе управиться. Рассказывают, что однажды старшие невестки решили проучить одну из молодух – как приходила ее очередь хлеб печь, так семья голодом сидела – не получалась квашонка. То не поднимется хлеб, то булки невкусные. Невестка плакала, а ничего сделать не могла. Понял Пантилеймон коварный замысел, никому ни слова не сказал, сам за жену сына хлеб испек. И, вроде, не наказали никого, а с той поры странностей больше не было.

Новое время
СОВЕТСКАЯ власть в селе установилась в 1918 году. Первым председателем сельсовета был П.П. Игнатов, его сменил П.И. Калинин. Принятый в 1921 году государственный курс новой экономической политики был воспринят крестьянами как сигнал к наращиванию производства. Земледельцам дали право распоряжаться произведенным продуктом и отдали в собственность земли. Воспряли духом жители сел. Резко пошло вверх благосостояние.
Да только недолгим было время благоденствия. Следом за НЭПом пришла коллективизация. В селе образовалось три артели: «Новая жизнь», «им. Энгельса» и «Заря». В каждую вошло по десять-двенадцать бедняцких хозяйств. В первый же год хозяйства собрали низкий урожай, его не хватило даже на плановые поставки хлеба государству. Активисты объявили продразверстку – недостачу хлеба компенсировали зерном единоличников, силой изымая «излишки».
Пантилеймон Петрович наотрез отказался вступать в колхоз, противился хозяин сдаче имущества на общий двор и ведению совместных, артельных работ. Да и как могла смириться душа вечного труженика с так называемым равноправием: когда есть и тот, кто работает, и кто на собраниях глотку дерет, а в поле и носа не кажет. Не мог он заставить себя свести на общий двор и отдать в чужие руки кормилицу-коровку или трудягу-коня. Потому упрямо продолжал вести свое семейное хозяйство единолично. Кроме того Пантилеймон принимал активное участие в работе церкви, являясь церковным старостой, помогал проводить службы.
Первое предупреждение непокорным государство сделало, установив твердую ставку сельхозналога в 313, 64 рубля, в то время как колхозник платил 2, 64 рубля. Кроме таких неподъемных налогов с завидной регулярностью появлялись активисты во дворах крестьян за очередными партиями продуктов. В 1930-х годах классовая борьба в Каратузском районе достигла исключительной остроты. Кулаков арестовывали, лишали всего имущества, расстреливали, ссылали. К этой категории причисляли всех единоличников, имеющих крепкое хозяйство, задолжников по налогам и сдаче продукции. В тайге собирались сбежавшие из ссылок кулаки, проводили вооруженные налеты на села. В отместку власти проводили поголовные чистки – под аресты попадали все неугодные жители.
25 февраля 1933 года арестовывают священника Нижнекужебарского прихода П.Г. Кузьмина, с ним вместе И.И. Власова, В.С. Нуждина, О.И. Симбиреву. Пришли в этот день и в дом Сысоевых – за Пантилеймоном. Увезли в минусинскую тюрьму. Ему предъявили обвинение по статье 58-10 -11 УК РСФСР — в том, что он «являлся членом контрреволюционной, повстанческой, церковно-монархической организации. Проводил антисоветскую агитации, направленную на подрыв колхозного строительства и других мероприятий Советской власти, проводил подготовку кадров данной организации, ставившей перед собой конечную цель – подготовку вооруженного восстания и свержения Советской власти».
На суде Пантилеймон себя виновным не признал. По большому счету, он и слов таких не знал, мужик, всей грамотой которого был опыт предков. Но, так или иначе, он был признан виновным и приговорен особой тройкой ОГПУ Западно-Сибирского края к штрафу в размере 500 рублей.
Что значит сумма в 500 рублей для крестьянина того времени? В архивах сохранилось прошение, в котором истец просит снизить ему сумму штрафа, к которому был приговорен (87 рублей 47 копеек), так как она для него неподъемная, если он ее выплатит, вся семья умрет с голода. В том заявлении речь шла о сумме более чем в пять раз меньшей.
А что дали Сысоеву — пять рублей приравнивались к 50 трудодням, вот и выходило, что Пантилеймону нужно было отработать за штраф 5000 трудодней.
Но даже это было не самым страшным. Из-под стражи он был освобожден и выслан со всей семьей под надзор на Сергеевский прииск.
Лишенные всего, униженные и раздавленные Сысоевы с мертвенным молчанием смотрели, как на нажитое ими добро налетели стаи «воронья». Как, не дожидаясь отъезда хозяев, матерясь и споря, делят каждую мелочь комитетчики. С каким усердием тащат мешки с мукой и крупой, ведра, грабли, как громко мычала корова, которую тащили из хлева силком. Почернел от горя Пантилеймон. Анна, прижимая к груди старую икону, что-то беззвучно шептала. Сыновья с трудом сдерживали гнев и ненависть, дети с недоумением смотрели на происходящее. Семья прощалась с малой родиной.
В страхе, пытаясь избежать участи Пантилеймона, Нижний Кужебар спешно покидает жившая вместе с ними вдова брата Василия — Евсея — с повзрослевшими детьми. Вслед за ней уезжают семья Федора Сысоева, и еще ряд зажиточных крестьян снимаются с места и уходят подальше от родных гнезд.

Подготовили Елена ФИЛАТОВА и А. ТРУБИНА.


Просмотров: 1058 | Добавил: zt-gazeta1 | Рейтинг: 0.0/0
Всего комментариев: 0
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]
Форма входа
Поиск
Календарь
«  Сентябрь 2010  »
ПнВтСрЧтПтСбВс
  12345
6789101112
13141516171819
20212223242526
27282930
Архив записей
Copyright MyCorp © 2024 Конструктор сайтов - uCoz