СЛУШАЯ рассказы старшего поколения, просто диву даешься – неужели так можно было жить. Работать с утра до ночи, выдавать практически голыми руками такую производительность, такие рекорды, что сегодня нам и не снились. А они и не думали, что когда-нибудь их мир, изменившись до неузнаваемости, наполнится высокими технологиями, укроется холодным металлом и пластиком. Лишенные больших проблем люди будут по-прежнему ходить на работу, выполнять рутинные дела, забегать в магазины за «неживыми» продуктами и возвращаться домой за высокие ворота. И закончится время бескорыстной взаимопомощи, больших и веселых всеобщих сельских гуляний, не станет единения душ, и куда-то запропастится энтузиазм.
Они там, в своем времени. Но у них по-прежнему нет минуты на праздность. Нашу героиню В.Н. Таскину мы застали в огороде – лето на дворе, забот полно, и совсем не важно, что в начале осени ей исполнится 89 лет, она ищет спасение от старости в работе. С тем выросла, так и прожила.
СЕМЬЯ Цимбаленко обосновалась в Уджее в числе первых переселенцев и была по тем, дореволюционным, временам достаточно зажиточной – дом, земельный надел, коровы, лошади. Росли пятеро детей. Одна из них Вера Никифоровна, рожденная в сентябре 1921 года. Нужды в детстве она не знала, кроме того с успехом училась в школе, первые четыре класса окончила в родном селе, еще три — в сагайской школе. В то время такое образование у деревенской девочки было редкостью. И как знать, как сложилась бы судьба дальше, но в 1939 году умер отец. Вере пришлось идти работать.
Техники тогда не было, все вручную. Мешок с зерном через плечо и по пахоте – разбрасывать зернышки нужно равномерно, чтобы просевов не было. Молодым девчонкам и посевная кампания, и прополка, и уборка доставалась. На току с лопатой – зерно ворошить, грузить, в склады возить. Зимой – на лесозаготовки. А как война началась, и вовсе одни женщины в селе остались.
Зимой 1942 года отправили Веру Цимбаленко и еще несколько девчат из села на курсы трактористов в Сагайск, а потом они вдвоем с Грушей Жалниной уехали как самые успешные ученицы в Минусинск. Учили там уже более серьезно – полностью всю материальную часть тракторов и комбайнов, технические узлы, ремонт и эксплуатацию. Юные трактористки в первые весенние деньки вернулись домой и занялись ремонтом техники. На поля каждая выехала на своем «железном коне».
— Это сейчас сварка, станки, запчасти, — вспоминает Таскина, — а тогда цилиндры вручную растачивали, берешь наждачку и трешь. Иной раз по два дня только детали притертые отдираешь, сегодня – сварку включил, две минуты — и готово. Двигатели бабы снимали с помощью простейших механизмов – кольев и рук. А какие условия были! В полях такая грязища. К комбайну два колесника цепляли и по полю таскали – хлеб молотили. Если застряли, берем лопаты, технику выкапываем, на сухое место перетаскиваем и дальше. Домой не ездили – жили на станах. Весь день на работе, в обед повариха заварит ведро затирухи, похлебаем и дальше. Свои поля обмолотим и в соседние деревни отправлялись, приходилось хлеба молотить и в Казани, и в Курятах.
В июле – покос. Зароды ставили по 11 метров, мне всегда под ними место было. Накидаешься травы от души, а хлебушка нам по сто граммов на человека выделяли. И дома есть нечего, и в поле не кормят. Пошли однажды к председателю муки попросить, а Влас Алексеевич Алиферов посмеялся: «По хлебу ходите и голодные». Что там говорить, «богатой» жизнь наша была. Штанов не было, и в жару, и в холод — юбчонки старые да кофтенки, до дыр заношенные. Постоянно есть хотелось и спать. Да где там, домой прибежишь – там тоже дел невпроворот. Мужики на фронте, а дом без хозяина — в упадке. Не до танцев было, не до песен. Выдастся минутка свободная — глаза закроешь, как в темноту провалишься, отдохнешь.
И послевоенное время праздностью не баловало. По-прежнему дела в колхозе занимали весь день. Только вот на тракторах работали уже вернувшиеся с фронта мужики. Но обязанностей на всех хватало. Вера Никифоровна жила одна, свой двор требовал внимания и ухода. Она до сей поры помнит, как до ночи готовили на быках лес для колхоза, а по темноте ездила потихоньку себе дрова возила. Упрямую скотину не разгонишь — можно и без повозки и без сбруи остаться, как настроение у него будет, а то и к полуночи домой возвратишься, а еще нужно наколоть и печь истопить, обед маломальский сготовить. А там и до рассвета недалеко – коров доить, кормить и на работу бежать.
— С фронта много мужиков и парней не вернулись. А те, что пришли, сказать правду, не отличались спокойствием, оно и понятно, через такой огонь прошли. Выпивали да куражились, — рассказывает наша героиня, — я, глядя на такое, замуж и не собиралась. А бабы меня уговаривали – выбери какого-нибудь да сходись, вдвоем легче будет. Мне никто не глянулся. Они тогда давай меня за Михаила Таскина сватать, он приходил ко мне, уговаривал. Отказывала до поры, а однажды остался он у меня, вот так и вышла замуж. Он из большой семьи, совсем неграмотный. А когда открыли курсы трактористов, я его туда отправила — не умеешь писать, на память бери. Выучился он на тракторе работать, по памяти все экзамены сдавал. Слушал внимательно и запоминал все. А пошел на трактор работать, так и начались беды: где кому поможет, расчет – бутылка. Как вечер, так домой в подпитии. Терпела, куда деваться. Те же дрова не одной пилить, а вдвоем, оно всегда сподручнее. Тогда так во всех почти семьях было, мужики, войной битые, слабые на водку были. Так и прожили свой век, четверых детей родила, одна только девочка умерла маленькой, остальных подняла всех.
Дети родителей уважали. Помогали, чем могли. Мама чаще строжилась за домашние дела, зато отец старательно отслеживал учебу. Он мечтал, что его ребята постигнут все науки. Мог и наказать за двойки. Его мало интересовало, что они сделали по дому, главное – уроки, а ребятишки, зная, что проверить их он не сможет, шли на маленькие хитрости, если не доучили, рассказывали отцу все, что могли нафантазировать. Но, как бы там ни было, старались все. В семье росли две дочери Галина и Нина. Младший Владимир сызмальства с матерью на работе: в кошаре, на току, во дворе помощник. Он еще подростком остался единственным мужиком в доме, когда отца не стало.
Почти сорок лет В.Н. Таскина вдова. За это время успели повзрослеть ее дети, выросли внуки. Две правнучки – одна почти взрослая, вторая совсем еще кроха. А для Веры Никифоровны время как будто остановилось. Высокая, статная. Она до последнего времени жила одна в своем доме. Привычно вставала на рассвете и занималась своими, «женскими», делами. Жизнь ее учила: не надейся и не жди, бери и делай сама. Любую технику и сейчас еще разложит по полочкам, даст дельный совет и поможет. Только возраст все чаще дает о себе знать – давление скачет, ноги болят, слух нарушен. Дочь настояла на переезде мамы в свой дом, с «боем» перевезли бабушку. Она поплакала и успокоилась – занялась хозяйством. Пока дочь на работе, в огород сходить, всю скотину проверить, проследить за порядком, что-то прибрать, что-то почистить – забот хватает. Пусть сил совсем мало, но хоть чем-то полезной она старается оставаться.
Как мало нужно человеку – внимание и забота. Как нам понять их, бережно хранящих поздравительные открытки за подписями руководителей всех рангов. Перебирающих вороха своих Почетных грамот и благодарностей. Помнят, чтут и хранят в себе каждое событие, рассказывая о нем с гордостью. Приезжала делегация награду вручать, прислали поздравительный адрес, просто кто-то зашел, здоровьем поинтересовался, значит, живы они еще, значит, помнят о них. И пусть они иногда говорят вещи, далекие от нашего понимания, живут странными понятиями. Вот она — Женщина, сидящая на скамеечке, в руках платочек, в глазах – слезы. Чистенькая, ухоженная, последняя из пятерых детей Никифора Цимбаленко. Она – прошлое, без которого не было бы дня сегодняшнего.


Елена ФИЛАТОВА.