 Я самая обыкновенная
ЧЕЛОВЕК славен делами своими. И не важно, на каком поприще проявился его талант – трудовом ли, воинском или семейном, главное, достойно пройти по жизненному пути, не растеряв любви и чести, не утратив надежды и веры, чтоб остался после тебя хоть какой-то росточек живой, к свету тянущийся, да чтобы люди вспомнили когда словом добрым. И малыми делами человек интересен. Героиня сегодняшнего повествования недоумевала: «Что говорить обо мне, я же обыкновенная, как сотни других?» Жительница Каратуза Вера Ивановна Бакеева (на снимке) и правда почти такая же, как десятки иных женщин ее поколения – трудолюбивая, оптимистичная, веселая.
НА ГОРЕ у колхозной фермы стояла избушка. Жили в ней и родители, и молодая семья с дитем малым. Едва девочка подросла, отца на действительную службу в Красную Армию забрали, а там война началась, и вместо возвращения домой ушел он на фронт и в 1942 году погиб. Молодая жена в беду попала, тогда особо не разбирались, кто прав, кто нет. Не посмотрели, что ребенок маленький на руках, — в лагеря отправили. Осталась Верочка одна.
— Я бабушкина дочка, — улыбается Вера Ивановна, — родителей не было, а я между двух бабушек, маминой и отцовой, выросла. Мамина Федорова Александра Гавриловна — в Каратузе жила, а семья папы – Куксины — в Арсапке. Бывало, от бабушки Пелагеи бегала к Федоровым в Каратуз, да в этот же день и обратно возвращалась. Они все меня любили, так что как королева была, со всех сторон обласкана. В школу я поздно пошла, уже девяти лет. До этого сил не было — приступы малярии часто случались. Я хоть и мала была, а уже знала, если начало морозить, надо бегом домой бежать — лихорадка несколько дней держалась. Тогда так многие болели, по домам даже медсестра ходила — таблетки хины раздавала и следила, чтобы обязательно приняли. А это такая горькая пилюля, что проглотить ее невозможно было.
После школы замуж вышла. Николая моего мама одна растила, отец на фронте погиб, так что начинали мы совместную жизнь бедно, но очень дружно.
Городская жизнь не для них
ПРОБОВАЛИ Бакеевы в город уезжать, в Красноярске на алюминиевом заводе и квартиры давали, и зарплата была. Только не задержались надолго.
— Душно мне в городе жилось, привыкла к нашим просторам и воздуху чистому. Детей растить тяжело. Вернулись мы обратно в Каратуз.
Николай Макарович — ветеран труда, рабочий стаж 39 лет, всю жизнь был шофером, Вера Ивановна — ветеран Красноярского края, 37лет отдано добросовестному труду. И так глубоко укоренилась потребность бесконечно чем-то заниматься, что и сейчас еще по дому все стараются делать сами.
— Николай мой за огород пошел, дубодерничек (сухостой, кустарники) собирать, — заботливо выглядывает в окошко моя героиня. — Не то что мы дрова купить не можем, просто хочется ему еще мужчиной оставаться, хозяином. Привыкли мы так. Я не протестую, пусть. Пока мы что-то делаем, мы живем. Он понемногу пилит дрова, устанет, отдохнет и дальше. Теперь уже только все понемногу да потихоньку работаем. Раньше полный двор хозяйства держали: и корову, и поросят, и птицу, сено вручную косили. А нынче уже совсем никого в зиму не оставили.
В молодости и времени, и сил на все доставало. Целый день на работе, а дома три дочери подрастали, да еще и двоих племянников пришлось к себе принять, хозяйство, огород 30 соток. Но и с друзьями пообщаться время находили, отмечали все праздники, делили радости и горести. Вера всегда душой компании была, первая заводила. Песню спеть или сплясать от души — это она. Так и летели годы, выросли дочери, семьями обзавелись, внуки подрастают.
— Дети — это всегда радость и переживания наши. Случилась беда у старшей дочери — первенец больным родился. А у нее в Кемерово ни родных, ни близких. Помочь некому, забрала внука к себе. Шестнадцать с половиной лет растила своего мальчика. Он совсем не вставал. Каждый день душа плакала, что моя кровиночка лишена будущего и нет никакой надежды на лучшее, ничего страшнее этого представить нельзя. Наверное, с того времени душа у меня за всех несчастных болит. Вот прочитала в нашей газете статью шушенского корреспондента Е. Распутина о несчастной судьбе Дуси и ее сына и расстроилась, ночь не спала. По себе знаю — все жалеют, на словах все готовы на дела великие, а просто взять и помочь инвалиду некому. Так ли много стоят протезы для этой несчастной? Вон у Малахова в студии сколько людей знаменитых да богатых было, неужели никто денег на протезы дать не смог. Сделать доброе дело просто так у нас редко кто способен. И это огорчает. Переживаю за чужое, как за свое.
Порядок и во дворе, и на душе
НА УСАДЬБЕ у Бакеевых порядок идеальный. Все по местам убрано, и цветы везде радуют глаз — в снежном кружеве, на розовом фоне нарисованная весна — дело рук хозяйки дома, все свободные местечки разрисованы. «Расцвели» предбанник и крылечко. А скоро заискрится все в ограде, заиграют красками клумбы.
— Я не очень люблю аристократические цветы. Уход им нужен особый, капризны они, — рассказывает В.И. Бакеева, — мне по душе простые, скромные цветочки. Чтоб с весны до осени радовали. Я уже сейчас планирую, что где посажу, как это все цвести и расти будет. Ночи теперь такие длинные стали, не спится мне, я и мечтаю о весне, о детях своих думаю, за внуков радуюсь. А ведь не зря я жизнь прожила, вон сколько моих потомков по земле пошло. И ни о ком плохого слова не слышу. Ради такого и стоит жить. Мои девочки всегда со мной. Придет доченька та, что со мной рядом жить осталась, поговорим, обсудим все и обе новые уроки из жизни вынесем. Не бывает в мире без проблем, не получается прожить без слез, главное, не рубить с плеча, думать наперед. На то мы и женщины, чтобы не только прекрасными быть, но и премудрыми оставаться.
Елена ФИЛАТОВА.
Фото Николая
ВЛАДИМИРОВА.
|
